"Белый Рейдер", глава 4

[HMS Almira]

Белый рейдер

Ventis Secundis
"С благоприятными ветрами!"
(официальный девиз корабля HMS Hood)

Действующие лица
Бисмарк (KMS Bismarck), линкор немецкого флота)
Худ (HMS Hood), линейный крейсер, флагман Королевского флота)
Вилфред, английский моряк
Одейшес (HMS Audacious), линкор Королевского флота)
Ливерпуль (HMS Liverpool), лёгкий крейсер Королевского флота
Фьюри (HMS Fury), эсминец класса Акорн
Принц Ойген (Prinz Eugen), тяжёлый крейсер немецкого флота
Тирпиц (KMS Tirpitz), линейный корабль немецкого флота
и многие другие.

Время: примерно 1950 год
Место: Звёздная гавань

Глава 1
Глава 2
Глава 3

Глава 4

Худ и Бисмарк сидели в трамвае, который обходил все ланги Адмиралтейства прежде чем направиться к городу. Иногда трамвай притормаживал, подбирая или, наоборот, выпуская пассажиров. Среди входивших в вагон попадались знакомые Худа. Рейдер здоровался с ними, кое с кем перебрасываясь парой слов.

Бисмарк не отрываясь смотрел в окно. Глядя на его восторженное лицо, Худ улыбнулся про себя. Когда-то и для него всё здесь было новым и необычным.

Вот они миновали жилые и административные здания последнего, португальского ланга, и справа открылся вид на море, раскинувшееся до горизонта спокойной голубизной. Бисмарк даже высунулся из окна, жадно разглядывая идущие по морю корабли -- военные, пассажирские, грузовые. Ветер трепал его светлые волосы. На лице мальчишки сияла счастливая улыбка, и Худ догадывался, о чём он думал, -- о том, что скоро и сам выйдет в море.

Потом лицо Бисмарка стало задумчивым, не по-мальчишески серьёзным, словно бы он вдруг вспомнил о чём-то грустном. Повернувшись, он посмотрел на Худа, в глазах его мелькнуло беспокойство:

-- Брат... Тебе тоже пришлось стоять в доке? Как Ливерпулю?

-- Да, пришлось немного, -- признался Худ. -- Вернулся утром, ты ещё спал. Потом сходил к наставнику на разбор полётов. Думал, успею обернуться до того, как ты проснёшься.

-- Меня Ойген и Альфред разбудили, -- сказал Бисмарк. -- Здорово, что мы снова встретились! А... как они попали сюда?

-- Тоже не без моего участия, -- чуть улыбнулся Худ. -- Альфреда несколько лет назад нашли мы с наставником. Я тогда ещё не ходил один. А Ойгена случайно заметил Вилфред, когда мы шли на другое задание. Мы отбуксировали его к Границе, и там о нём позаботился Олег, крейсер из русского ланга.

-- А... что с ними было до этого? -- обеспокоенно спросил Бисмарк. Худ ответил не сразу.

-- Альфред на Земле не особо повоевал -- его прятали по фьордам, а за ним охотилась английская авиация. В конце концов его нашли и разбомбили... Ойген дожил до конца войны и был передан американцам. Какое-то время послужил, но уже не как военный. Потом его поставили мишенью в испытаниях атомного оружия... Оба они пришли сюда с израненными, покалеченными душами. Но не переживай, -- ободряюще добавил рейдер. -- Звезда морей исцелила их души, и с ними теперь всё в порядке.

-- Это хорошо... -- Бисмарк снова задумался, глядя в окно, где по лазурной водной глади ходили казавшиеся отсюда маленькими корабли. Потом спросил: -- Брат, а как становятся рейдером? Что для рейдера самое главное?

-- Почему ты спрашиваешь, братишка?

-- Ну... ты ведь рейдер. Поэтому я и хочу знать.

Худ помолчал.

-- Не знаю даже... Хотел сказать, что главное для рейдера -- сострадание, но ведь нет в Звёздной гавани живой души, которая не сострадала бы чужой беде. Наверное, это какой-то внутренний голос, зов души, говорящий, что для тебя возможен лишь этот путь. Что ты просто не можешь по-другому. Как-то так...

-- Я так и думал, -- тихо отозвался Бисмарк. -- Это... как будто даётся свыше.

-- Наверное, да. -- Худ замолчал, глядя на мальчишку. Бисмарк тоже молчал, сжимая пальцами звезду на цепочке, подарок крылатых сестёр. "Как я хочу, чтобы ты просто жил мирной, счастливой жизнью, -- думал рейдер. -- В крайнем случае, ходил в патрули с другими военными кораблями. Только не спуски в Бездну. Но если ты ощущаешь в себе тот же зов, то и я..."

-- Парусники! -- радостно воскликнул Бисмарк и снова высунулся в окно. -- Ух ты! Целая эскадра!

По морю шла группа парусных кораблей, возглавляемая трёхмачтовым красавцем-фрегатом с ослепительно-белыми парусами и длинными флагами, развевающимися на мачтах. Худ улыбнулся:

-- Тебе повезло, братишка, -- в первый день встретить сразу столько парусных кораблей.

-- Они красивые... -- Проводив взглядом парусники, Бисмарк повернулся к Худу: -- Я их на земле не видел, только слышал про них. А они такие... совсем непохожие на нас! Интересно, а в не-корабельном облике они тоже выглядят по-другому?

-- Нет, в человеческом облике мы больше похожи друг на друга.

-- А как узнать на улице, кто корабль, а кто человек?

-- Внешне люди и корабли в человеческих обликах не отличаются. Но по глазам всегда можно понять, человек перед тобою или корабль, такой же, как ты. Не знаю, почему, но это всегда чувствуется. -- Он поднялся: -- Братик, мы приехали.


Трамвай, уже какое-то время забиравшийся вверх вдоль старых крепостных стен, повернул, уходя от побережья вглубь городских кварталов. На повороте он притормозил, выпустив Худа и Бисмарка возле ворот с узорной кованой решёткой, приветливо распахнутых в сад.

Раскидистые кроны каштанов давали приятную тень. Песчаная дорожка вилась между ярких клумб, выводя к круглому фонтану, обсаженному цветущими розовыми кустами и необычными растениями с длинными узкими тёмно-бордовыми листьями. Возле фонтана располагались столики уличного кафе, а дальше за стволами пальм просматривалась высокая каменная аркада с двойным рядом арок.

-- Это Верхние сады, -- пояснил Худ. -- Здесь любят отдыхать горожане. За арками -- балкон, оттуда хороший вид на Солнечную пристань.

-- Эй, давайте сюда! -- окликнул их знакомый голос. Вилфред, сидевший за одним из столиков, махал им рукой: -- Я тут забил местечко, а то потом яблоку будет негде упасть.

-- Вилфред! -- удивлённо проговорил Худ, подойдя. -- Ты оказался здесь даже раньше нас.

-- Так вы на трамвае, а я прямиком махнул сюда, -- улыбнулся морской офицер, показывая руками, как он махал крыльями в облике чайки. -- Не могу отказать себе в удовольствии рассказать новоприбывшему о Звёздной гавани и её жителях. Сейчас только схожу за кофе. Худ, тебе как обычно? Бисмарк, а тебе как?

-- Не знаю, -- растерянно отозвался мальчишка, садясь за столик рядом с Худом. -- Я сегодня вообще-то пробовал кофе в первый раз. С Алом и Ойгеном в Адмиралтействе.

Худ поднялся, хлопнув Вилфреда по плечу:

-- Я принесу кофе сам. А ты посиди, друг. Расскажи Бисмарку о городе. Никто не умеет это лучше тебя.

Вилфред широко улыбнулся:

-- Ну насчёт "лучше" ты преувеличиваешь, но так, как я, точно никто не умеет!

Худ ушёл за кофе. Вилфред придвинулся к Бисмарку:

-- Сегодня выходной, и скоро здесь будет не протолкнуться. Ну а пока народу немного, представлю тебе кое-кого из присутствующих. Вон семейство Эндрюс в полном составе, -- он показал на столик, за которым расположилась компания, четверо мужчин и девушка. -- Они часто здесь бывают.

-- А почему семейство Эндрюс? -- спросил Бисмарк. -- Они не корабли, а люди?

-- Нет, человек тут только один, Томас Эндрюс. Вот он, за шахматной доской. А семейство -- потому что он спроектировал и построил братьев-корабли в начале нынешнего столетия. И отдал им не только свой труд, но и своё сердце, потому они здесь все вместе.

Бисмарк присмотрелся к соседям. Высокий, крепко сложенный мужчина в голубовато-сером жилете и белой рубашке, с чуть вьющимися каштановыми волосами и открытым, добрым лицом. Он разыгрывал шахматную партию с темноволосым юношей в белом мундире с зелёным кантом и задумчивым взглядом. Ещё один мужчина, явно старший брат юноши-шахматиста, в синем капитанском кителе, наблюдал за игрой, иногда негромко переговариваясь с девушкой в простом белом платье, тоненькой и хрупкой, сидевшей рядом с ним. Тёмные чуть вьющиеся волосы девушки были собраны в "конский хвост", украшенный цветком. Напротив них сидел, видимо, самый младший в компании -- юноша в нарядном белом кителе, с живым и весёлым лицом. Причём устроился он не на сидении, а на спинке стула, ухитряясь сохранять равновесие и одновременно что-то рисовать в альбоме.

-- Все три брата -- трансатлантические лайнеры, самые большие на то время, -- пояснил Вилфред. -- Ну, догадаешься, кто они, или подсказать?

-- Это ведь до Первой мировой войны? -- спросил Бисмарк. -- Нет, тогда не знаю.

-- Ну хорошо, подскажу. Один из них, вот этот пижонистый юноша в белом очень известен. Нет корабля или человека, который ни разу не слышал бы его имя. К сожалению, на земле у него известность печальная... Ручаюсь, что ты о нём слышал. Теперь догадываешься?

-- Сейчас подумаю. -- Бисмарк начал перебирать в памяти имена лайнеров, о которых когда-либо слышал, но тут юноша в белом кителе сделал неосторожное движение и опрокинулся вместе со стулом, на спинке которого восседал. Однако в последний момент он превратился в белую птицу -- альбатроса -- и взлетел. Стул с грохотом упал, рядом шлёпнулся выроненный незадачливым художником альбом.

-- Титаник, сел бы ты за стол, как нормальный человек, а не качался на спинке стула, -- строго проговорил мужчина в сером жилете, отвлекаясь от шахматной партии. Альбатрос снова превратился в юношу, упруго приземлившегося на каменные плиты.

-- Мистер Эндрюс, у меня всё под контролем! -- беззаботно улыбнулся юноша, поднимая стул и альбом. -- А со спинки лучше обзор!

-- Когда-нибудь ты загремишь по-настоящему, -- с ворчливой ноткой заметил мистер Эндрюс, но глаза его улыбались.

"Это Титаник? -- удивлённо думал Бисмарк, глядя на жизнерадостного юношу в белом, снова усевшегося с альбомом на спинку стула. Поймав его взгляд, Титаник улыбнулся и помахал рукой:

-- Доброго плавания, новенький!

Сидевшие за столом тоже обернулись к нему и поздоровались. Бисмарку они понравились -- светлые, приветливые лица, тёплые улыбки... Интересно, а девушка в белом платье -- кто она? Тоже корабль, спроектированный Эндрюсом, или просто друг семьи?

-- Ну, Титаника тебе уже представили, -- продолжил Вилфред. -- Мужчина в синем -- Олимпик, старший брат Титаника. Парнишка за шахматной доской -- Британик, младший из трёх братьев. А девушка рядом с Олимпиком -- Карпатия. Тихоходный, но отважный пароход, помчавшийся Титанику на помощь через льды и спасший многих его пассажиров.

Здесь они тоже ходят в рейсы. Братья-лайнеры -- к другим звёздным системам, Карпатия -- на Землю. А живут все вместе, в доме Томаса Эндрюса. Дом Эндрюса известен в городе музыкальными вечерами. К ним часто приходят знакомые музыканты, дают концерты в доме или на берегу моря. Кстати, Карпатия прекрасно играет на скрипке. Ей аккомпанируют на рояле Олимпик, или Гомерик из "большой шестёрки", а то и сам хозяин дома.

-- Ну как, Вилфред развлекает тебя рассказами? -- с улыбкой поинтересовался Худ, ставя на столик три чашки с ароматным дымящимся кофе и присаживаясь рядом.

-- Ну я пока только про Эндрюсов рассказал, -- отозвался Вилфред, пододвинув к себе чашку с кофе. -- И что-то не вижу прочих завсегдатаев. Титаник! -- обратился он к юноше в белом кителе. -- Ты не в курсе, где Мавритания? Ушла в рейс?

-- Нет, готовит бал, -- весело ответил Титаник. -- Хотела и нас привлечь к подготовке, но мы вовремя сбежали сюда.

-- Тогда понятно, почему здесь нет и Лузитании, -- проговорил Вилфред. -- Помогает сестре.

-- Лузитания... -- Имя было Бисмарку смутно знакомым: -- Кажется, я о ней слышал. Это пассажирский лайнер, потопленный немецкой подводной лодкой?

-- Да, это она. Старшая сестра Мавритании, совершенно непохожая характером на свою взбалмошную сестрёнку. Она пришла сюда в пятнадцатом году. Немногим позже Одейшеса, которого ты видел на Границе. Кстати, на балах у Мавритании, знаменитых не меньше, чем музыкальные вечера у Эндрюсов, Одейшес и Лузитания -- самая красивая пара. И вот что интересно: роскошными нарядами они вовсе не блистают, да и вообще не склонны ни к каким изыскам, но когда танцуют вместе -- глаз не оторвать.

А эта пёстрая компания -- парусники, -- Вилфред показал взглядом на соседей справа. -- Густав, Нильс и Катти Сарк.

Бисмарк повернулся, разглядывая их. Как и говорил Худ, в человеческих обликах они мало отличались от прочих горожан, разве что бросались в глаза их старинные яркие мундиры. Катти так и вовсе выглядела обычной девушкой -- с взлохмаченными волосами медного оттенка и зелёными глазами, в простом коротком белом платье без рукавов. Она оживлённо беседовала со своими товарищами, и над их столиком то и дело звучал её заливистый смех.

-- Катти в городе шутливо называют ведьмой, -- продолжал Вилфред. -- Это потому что на земле имя ей дали в честь ведьмы в короткой рубашке с одной картины. Но и в шутке есть доля истины. Непонятно как, но Катти ухитряется жить и в Звёздной гавани, и на земле одновременно... Здесь много необычных кораблей и кораблей с необычной судьбою, -- и офицер начал рассказывать следующую историю.

Народу в парке тем временем прибавлялось. Дальний столик под раскидистым платаном оккупировали уже знакомые Бисмарку эсминцы из волейбольной команды. Правда, Фьюри с ними почему-то не было.

Худ пил кофе, глядя, как Бисмарк с горящими глазами слушает рассказы Вилфреда, и улыбался. Он и сам любил лишний раз послушать, как друг рассказывает о Звёздной гавани. Тем временем возле столика эсминцев появилась Фьюри в платье оливкового цвета с короткими рукавами и нагрудными карманами, напоминавшем скорее военную форму, чем женский наряд. Её сопровождал высокий худощавый мужчина в светло-бежевой рубашке навыпуск, с вьющимися каштановыми волосами и немного меланхоличным взглядом. Их встретили радостными возгласами. Эсминцы поднялись и по очереди приветствовали спутника Фьюри, с силой ударяя ладонью о его ладонь.

-- Фьюри пришла с Ливерпулем, -- пояснил Вилфред. -- Вот тоже интересная пара. В патруле могут не раз и не два поругаться, но друг за друга стоят горой. Они и на земле служили вместе. Вместе пытались отбуксировать Одейшеса, когда он подорвался на мине. А теперь Одейшес -- их начальник, командир патруля.

Эсминцы оживлённо беседовали с Ливерпулем. Фьюри тем временем оглядывала присутствующих, разыскивая кого-то. Наконец, найдя кого искала, она схватила Ливерпуля за руку и потащила за собой.

-- Карпатия! -- завопила она на все Верхние сады. Пробравшись между столиками, она подбежала к Карпатии, вставшей ей навстречу, и стиснула подругу в объятиях, едва не сбив с ног.

-- Ой, Фьюри, чуть не протаранила! -- засмеялась Карпатия, обнимая её. Олимпик и всё семейство Эндрюс пожали руку Ливерпулю.

-- О, Биз, и ты здесь! -- заметила Фьюри и пояснила своему спутнику: -- Это новенький, которого Худ привёл.

-- А, так это ты Бисмарк! -- Подойдя, Ливерпуль протянул руку для пожатия и приветливо улыбнулся: -- Ну, доброго плавания в здешних водах!

-- Доброго плавания, -- ответил Бисмарк, встав с места и пожав тёплую сильную ладонь крейсера. Ливерпуль поздоровался с Вилфредом и Худом, поболтал с ними немного и снова вернулся к Эндрюсам.

А от входных ворот раскатился чей-то басовитый хохот, заглушавший даже звонкий смех Катти.

-- Беренгария приплыла, -- весело пояснил Вилфред. -- Ну всё, скоро здесь будет локальный конец света. Беренгария -- это Рагнарёк, Армагеддон и цирковое представление в одном флаконе.

Вскоре появилась хозяйка басовитого голоса. Если бы Вилфред не назвал её имя, Бисмарк и не подумал бы, что перед ним женщина. Высокая, крепко сбитая, в мужском костюме-тройке и при галстуке. Коротко стриженые темные волосы. И контрастирующая со строгим костюмом широкая улыбка до ушей.

Беренгария переходила от столика к столику, здороваясь с знакомыми (а в знакомых у неё, похоже, были все корабли Звёздной гавани), то и дело отпуская шутки, над которыми сама же хохотала громче всех. На неё оглядывались, улыбаясь. Только Британик за шахматной доской словно ничего не замечал. Держав в руке фигурку белого шахматного коня, он задумчиво смотрел на неё. И похоже, что размышлял он не над следующим ходом, а о чём-то совершенно другом.

-- Эй, братик! -- окликнул его Титаник, и не увидев ответной реакции, легонько подтолкнул в плечо: -- Ты что лёг в дрейф?

-- А? -- Британик вздрогнул от неожиданности и выронил фигурку. С ноткой лёгкого огорчения он проговорил: -- Ну вот, уронил коня...

-- Братик, извини, что напугал, -- виновато проговорил Титаник. -- Сейчас найду.

Вместе с Британиком он начал искать фигурку белого коня. К поискам подключились все, сидевшие за столиком -- Олимпик, Томас Эндрюс, Карпатия и даже Фьюри с Ливерпулем.

-- Вот странно! Нигде нет. Может, закатилась туда? -- Титаник полез под стол. Тут к ним подвалила Беренгария:

-- Эй, Титаник, ты что делаешь в подстолье? Прячешься от айсбергов?

Бисмарк невольно подумал, что для Титаника эта шутка прозвучала бы, мягко говоря, неуместной. Но Титаник ничуть не обиделся.

-- Хе! Айсберги сами меня боятся! -- весело отозвался он из-под стола и пояснил: -- Британик уронил шахматного коня. Мы всё обыскали, не можем найти. -- Юноша выбрался наружу, едва не опрокинув стол: -- Как сквозь землю провалился!..

-- Случается, потерянные вещи находятся в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время, -- загадочно вставила Катти, какое-то время наблюдавшая за происходящим.

-- Во! Катти! -- повернулась к ней Беренгария. -- Ты же колдунья! Наколдуй им нового коня!

-- Запросто! -- Катти весело сверкнула зелёными глазами и обратилась к своему товарищу-паруснику, тоже сидевшему за шахматной доской: -- Густав, твой белый конь уже вышел из игры? Одолжи его Эндрюсам.

-- С пожеланием удачи! -- Густав, в нарядном старинном мундире с золотым шитьём, подал Британику шахматного коня удивительно изящной и тонкой работы.

Томас Эндрюс и Британик снова вернулись к шахматам. А Беренгария, достав газету, пробежала глазами текст и остановила взгляд на Бисмарке, словно бы только что прочла что-то о нём.

-- Сейчас подойдёт знакомиться, -- негромко проговорил Вилфред. -- Беренгария регулярно читает "Маяковости" и знакомится со всеми новичками.

И точно -- Беренгария решительно направилась к ним.

-- Вот и ещё мой земляк! -- прогремела она, подойдя, и заулыбалась ещё шире: -- Ну что, доброго плавания, фашист!

Слово "фашист" неприятно задело Бисмарка, но он постарался не подать вида. А Беренгария продолжала:

-- Хочешь, расскажу историю? Когда меня спускали на воду, я с палубы уронил доску. И чуть не прибил кайзера, моего крёстного отца. А представь, если бы ты при спуске уронил что-нибудь на своего крёстного папочку! Глядишь, Вторая мировая бы не началась, и...

-- Беренгария! -- остановил её Вилфред. Бисмарк вскочил и торопливо зашагал прочь. Худ поднялся и быстрым шагом пошёл за ним. Беренгария удивлённо посмотрела им вслед:

-- Я что-то не то сказал?

-- Ты обидела его, -- серьёзно проговорил Вилфред. -- И очень сильно.

Улыбка немедленно сошла с лица Беренгарии.

-- Понял. Пойду извинюсь.

@темы: Белый рейдер