Мелкий и вредный
Белый рейдер
Ventis Secundis
"С благоприятными ветрами!"
(официальный девиз корабля HMS Hood)
Действующие лица
Бисмарк (KMS Bismarck), линкор немецкого флота)
Худ (HMS Hood), линейный крейсер, флагман Королевского флота)
Вилфред, английский моряк
Одейшес (HMS Audacious), линкор Королевского флота)
Ливерпуль (HMS Liverpool), лёгкий крейсер Королевского флота
Фьюри (HMS Fury), эсминец класса Акорн
Принц Ойген (Prinz Eugen), тяжёлый крейсер немецкого флота
Тирпиц (KMS Tirpitz), линейный корабль немецкого флота
и многие другие.
Время: примерно 1950 год
Место: Звёздная гавань
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Худ легко взбежал по ступенькам, миновал мраморные изваяния атлантов, поддерживавших портик у входа, и прошёл в здание, где жили курсанты. В просторном холле стояла приятная прохлада. Негромко шумел фонтан. Вправо и влево широкими пролётами уходили лестницы. Худ поднялся по правой лестнице и зашагал по коридору вдоль ряда одинаковых дверей из тёмного дерева. Приоткрыв одну из дверей, он зашёл внутрь.
Обстановка в комнате была простой: письменный стол с книжными полками у окна, стул с деревянной спинкой, встроенный в стену маленький фонтан с полукруглой чашей и раскладной диван, сейчас разложенный как кровать.
Бисмарк спал, лёжа на спине и раскинув руки. Светлая чёлка разметалась по его лбу. Лицо его было безмятежным, кажется, он даже чуть улыбается во сне. Стараясь не шуметь, Худ переставил стул и сел рядом. Он сам только что вернулся из дока, где провёл два дня, вверив себя заботам корабельных мастеров, -- повреждений оказалось больше, чем рейдер предполагал. Он ожидал, что к его возвращению Бисмарк уже проснётся, но, видимо, мальчишке после пережитого требовался долгий отдых.
В комнату заглянули Ойген и Альфред. Худ кивнул им, приглашая войти. Они зашли, оба с учебными папками. Наверное, только что с занятий.
-- Он так всё это время и спал? -- шёпотом спросил Худ.
-- Ага, -- тоже шёпотом ответил Ойген. -- Но сестра Маргарита сказала, что он скоро проснётся.
читать дальше-- Худ, если у тебя дела, мы побудем с братом, -- предложил Альфред. -- У нас всё равно занятия закончились.
-- Тогда отлучусь на полчаса. -- Худ поднялся и легонько сжал плечи мальчишек: -- Если Бисмарк проснётся раньше, чем я вернусь, можете пойти с ним погулять. Только не уходите далеко.
Оставив Бисмарка с мальчишками, Худ вышел из здания и быстро зашагал по песчаной дорожке через залитый солнцем сад с цветущими гибискусами и яркими клумбами. Миновав здания английского ланга (так неформально называли жилые кварталы адмиралтейского городка, где вместе селились военные корабли из одной страны), он оказался в просторном парке. Это уже была территория русского ланга, и здесь у него предполагалась встреча.
Под цветущей липой на простой деревянной скамье сидела молодая женщина в дымчато-голубом платье с кружевным воротником и манжетами. Её вьющиеся каштановые волосы, уложенные в высокую причёску, украшал гребень с перламутром.
-- Доброго плавания, Екатерина, -- поздоровался Худ, подойдя. Она поднялась ему навстречу:
-- Доброго плавания, Худ.
Глядя на мягкие черты Екатерины, трудно было подумать, что это дредноут, в недавнем прошлом один из самых мощных кораблей Русского флота. Её земная судьба была очень нелёгкой, как, впрочем, у многих крупных боевых кораблей. Придя в Звёздную гавань, она выбрала путь рейдера, спускающегося во тьму, чтобы помогать другим... Когда-то на её борту значилось имя "Императрица Екатерина Великая", но здесь она настояла на том, чтобы её звали просто Екатериной.
Екатерина и Худ присели на скамейку под липой.
-- Я просмотрела твой отчёт, -- проговорила Екатерина, подавая Худу планшет. -- Нет для учителя большей награды, чем ученик, начинающий превосходить его. А ты превосходишь... И всё же надо было договориться с Одейшесом заранее для подстраховки, а не рассчитывать на случайный приграничный патруль. Я знаю, что и без поддержки ты довёл бы Бисмарка до границы, но в доке тебе пришлось бы простоять гораздо дольше, чем два дня.
Далее. В глубине я бы всё-таки последила за поведением Призраков прежде чем открывать себя. Возможно, был бы шанс дождаться, пока они уйдут, и провести операцию незаметно. Но не мне судить тебя. Ведь это ты видел страдающую душу, в которой едва теплилась надежда на спасение... Ну и в-третьих. Я читала отчёт Вилфреда. Он очень рисковал. Ты в курсе, что он был ранен?
-- Нет, -- несколько растерянно ответил Худ. -- Он мне ничего не говорил.
-- Вот как... -- Тень задумчивости коснулась красивого лица Екатерины. -- Хорошо, я поговорю с ним об этом сама. Кстати, как Бисмарк? Всё ещё спит?
-- Говорят, скоро должен проснуться.
-- Пусть отдыхает, сколько потребуется. Его дорога сюда была очень нелёгкой... Если не секрет, какие знаки он выбрал на Маяке?
-- Он перевёл стрелку со знака Луны на знак Рейдера. И потом спросил, может ли стать рейдером сам. Как будто бы он уже выбрал свой путь.
Екатерина внимательно посмотрела на Худа:
-- Может, он всё-таки выбрал не путь рейдера, а тебя? Старшего брата с рейдерской нашивкой на рукаве?
-- Может, и так. -- Помолчав, Худ добавил: -- В этот раз Маяк спрашивал и меня. Словно хотел услышать, готов ли я стать Бисмарку старшим братом... У него есть настоящий брат, здесь, в Звёздной гавани. Но почему-то именно нас с ним странным образом связала судьба, ещё в Датском проливе.
Екатерина задумчиво проговорила:
-- Знаешь, чем мы отличаемся от людей? У них больше родственных отношений, чем у нас, кораблей. И наверное, самые глубокие из них -- отношения родителей и детей, старших и младших. А у нас нет ни родителей, ни детей, только братья и сёстры. Но запас любви одинаков и у нас, и у людей. И в глубине души мы хотим быть для кого-то не просто старшим братом или сестрой, а кем-то вроде отца или матери. -- Она улыбнулась задумчиво и с лёгкой грустью: -- Как боевой корабль, я всю жизнь плавала с людьми, но только здесь по-настоящему узнала их.
На несколько мгновений она ушла в какие-то свои сокровенные мысли, но потом вернулась к реальности:
-- И всё же я хотела бы посоветовать: постарайся отговорить Бисмарка от идеи стать рейдером. Ему и так хватило мрака и ужаса. Зачем ещё раз испытывать это, спускаясь в бездну? Пусть лучше идёт в Дальний патруль вместе с братом.
-- Я, конечно, постараюсь, но... пусть он сам решит за себя.
-- Я понимаю. Просто пусть это будет не сиюминутное решение. Ты ведь знаешь, что такое путь рейдера. В любом случае, сначала Бисмарк должен пройти общую учебную программу, как и все новоприбывшие. А там будет видно... Да, на планшете я оставила тебе более подробные замечания. Просмотри, когда найдёшь время.
-- Хорошо. -- Худ поднялся: -- Я пойду. Тем более, что тебя уже ждут.
Он уже заметил Вилфреда, остановившегося чуть поодаль в глубине липовой аллеи. Обернувшись, Худ кивнул другу.
-- Доброго плавания, -- простился он с Екатериной.
-- Доброго плавания, -- пожелала Екатерина в ответ. Худ быстро зашагал прочь. Екатерина поднялась со скамейки и прошла вглубь аллеи к ожидавшему её Вилфреду. Взяла его под локоть тонкой изящной рукой, и они вдвоём пошли по аллее, негромко о чём-то беседуя.
Сквозь дрёму Бисмарк слышал чьи-то шепчущиеся голоса:
-- Женька, тебе приходилось решать такие задачи?
-- Да, на курсе геометрии многомерных пространств в прошлом году. А что, у тебя не получается?
-- Ответ не сходится с тем, что в учебнике... О, а что у тебя за книга?
-- "Цусима". Олег дал почитать.
-- А можно посмотреть?
-- Там же движущиеся картины и звук. Шуметь будет.
-- Ну я только загляну. -- Послышались как будто отдалённые крики и звуки орудийных залпов, и мальчишеский голос воскликнул от неожиданности: -- Ой!..
Что-то упало на пол. Второй мальчишеский голос с упрёком произнёс:
-- Ну вот, и книгу уронил, и Бисмарка разбудишь раньше времени.
-- А я и так уже не сплю, -- отозвался Бисмарк, услышав своё имя.
Открыв глаза, он повернул голову. В небольшой светлой комнате за письменным столом сидели двое мальчишек. Один что-то чертил в тетради, второй наклонился, чтобы поднять толстую книгу, которую, видимо, только что выронил. А сам он лежал на диване, укрытый клетчатым пледом.
Бисмарк сел, оглядываясь:
-- Где это я?.. А вы кто? -- спросил он мальчишек, ловя себя на ощущении, что они ему странно знакомы.
-- Ты что, не узнаёшь? -- спросил светловолосый мальчишка, поднявший книгу с пола. -- Я же твой брат!
-- Тирпиц! -- Бисмарк вскочил и обнял брата. Потом перевёл взгляд на второго парнишку, повыше и постарше, с тёмными прямыми волосами: -- Принц Ойген... Это ты?
-- Ну а кто же ещё? -- Ойген обнял Бисмарка. -- Привет, боевой товарищ! И не зови меня "принцем". Лучше просто Ойген.
-- Или Женька, -- встрял Тирпиц. -- Его так в русском ланге прозвали. Ну, типа Ойген по-русски. А меня лучше звать Алом. Потому что Альфред Тирпиц.
-- Ал. Женька... -- повторил Бисмарк непривычно звучащие имена. -- А... вы как сюда попали? Тоже через Маяк?
-- Ну да, а как же ещё, -- подтвердил Ойген. Бисмарк, холодея от тревожных предчувствий, спросил:
-- А... до Маяка?
-- Давай не будем об этом сейчас, -- попросил Ойген. Ал поддержал его:
-- Да, потом как-нибудь расскажем. А сейчас лучше пойдём погуляем.
-- А Белый Рейдер? Худ? Где он?
-- Он заходил, когда ты спал, -- ответил Ойген, бывший в этой паре явно за старшего. -- Ушёл по делам, но сказал, что скоро подойдёт. Чаю или кофе хочешь?
-- Зачем? -- удивился Бисмарк.
-- Чтобы быть на ходу! -- пояснил Ал. -- Ну, это как топливо для не-корабельного облика. -- Он нетерпеливо потянул брата: -- Пойдём! Мы покажем тебе наш ланг.
-- Худ просил не уходить далеко, -- напомнил Ойген.
-- Ну так это и недалеко, всего два квартала, -- попытался возразить Ал, но Ойген был непреклонен:
-- Ага, будет очень вежливо. Худ придёт, а нас нет. А он так хотел дождаться, когда Бисмарк проснётся.
-- Ну ладно, -- с неохотой согласился Ал. -- Покажем тогда в другой раз. А сейчас просто погуляем в парке.
Мальчишки вышли из комнаты. Идя с братом и Ойгеном, Бисмарк смотрел вокруг во все глаза. Они шли длинным коридором. Вдоль стены тянулся ряд одинаковых дверей темного дерева. В промежутках между дверьми -- картины, в основном на морские сюжеты. Над картинами -- светильники, дававшие мягкий оранжево-белый свет. Как это непривычно, подумал Бисмарк. Будто он сам находится внутри огромного корабля.
Они спустились по лестнице, прошли мимо фонтана в пустом и прохладном холле, и вышли наружу. Бисмарк прикрыл рукой глаза с непривычки, таким ярким и залитым светом было всё вокруг. От входа с атлантами вниз сбегали каменные ступени, а дальше тянулась песчаная дорожка, прямая как стрела, ведущая к большому фонтану среди цветущих деревьев. По сторонам дорожки вдоль зелёного газона были разбиты клумбы, усаженные синими и ярко-жёлтыми цветами.
Ойген куда-то сбегал и вернулся с тремя кружками, прикрытыми крышками.
-- О, вот и кофе, -- обрадованно проговорил Ал. Взяв у приятеля две кружки, он подал одну из них Бисмарку. На кружке был замысловатый герб, который мальчишка тут же начал разглядывать.
-- Это герб английского ланга, -- пояснил Ойген, отпивая свой кофе. -- Лангами называют кварталы, где живут корабли из одной страны. Как у мальтийских рыцарей... Худ принёс тебя сюда, потому что сам живёт здесь. А мы вообще-то живём в немецком ланге.
-- Ну да, ты больше живёшь у русских, -- заметил Ал, дуя на свой кофе, чтобы быстрее остыл. -- Всё время пропадаешь у Олега, когда он не в патруле... А что мы стоим? Пойдёмте хоть здесь немного походим!
Прихлёбывая на ходу кофе, они направились к фонтану. Бисмарк широко распахнутыми глазами смотрел вокруг. Он никогда не видел столько солнца и столько цветов и оттенков. Ему показалось, что он вдруг начал крениться.
-- Голова идёт кругом с непривычки, да? -- спросил Ал. Бисмарк кивнул:
-- Ага...
-- Ничего, сейчас пройдёт, -- успокоил Ойген. -- Давай посидим у воды.
Они дошли до фонтана -- круглой чаши с гладкими каменными краями и веером водяных струй, бьющих из середины. Бисмарк сел на край чаши и опустил ноги в воду. Прикосновение знакомой стихии немного привело в чувство мальчишку, оглушённого обилием красок и света. Впрочем, он уже начал привыкать к этому яркому и красочному миру. Отпивая из чашки кофе (казавшийся ему невероятно вкусным), он с интересом смотрел по сторонам.
Мимо проходили люди, идушие по своим делам. Впрочем, он не был уверен, люди ли это или корабли в человеческих обликах. Молодые или подростки, как он сам. Проходя, они здоровались. Открытые лица, приветливые взгляды, спокойные улыбки. Нет той напряжённости и настороженности, свойственной кораблям и людям на земле. Не говоря уже о Мёртвом заливе, где никто никогда не улыбался...
Теперь, сидя на краю фонтана, звенящего множеством водяных струй, глядя на солнечные блики, играющие на воде, и деревья, цветущие крупными белыми и красными цветами, Бисмарк удивлялся, как же он жил до этого. Воспоминания о земле отдалились и словно подёрнулись лёгкой дымкой. А пребывание в Мёртвом заливе казалось и вовсе чем-то нереальным, будто кошмарный сон. Единственной реальностью был этот светлый мир с высоким синим небом, яркой зеленью и приветливыми взглядами прохожих, -- мир, словно обнимавший его теплом и ласкою.
Мир, куда привёл меня Белый Рейдер, подумал он. Мир, где нас любят и ждут...
-- Ты что задумался? -- спросил Ал.
-- Да так, -- ответил Бисмарк. -- Кажется, я начинаю привыкать... А что там? -- он махнул рукой в сторону лужайки за деревьями, откуда доносились оживлённые голоса.
Ойген присмотрелся:
-- Эсминцы зарубаются в волейбол. Сходим посмотрим?
Допивая на ходу кофе, мальчишки по дорожке, извивающейся как лента, прошли под цветущими магнолиями к зелёной лужайке. На лужайке между двумя вбитыми в землю столбами была натянута сетка. С той и с другой стороны стояли игроки -- парни и девушки, с оживлёнными возгласами перебрасывающие друг другу мяч.
Они все были похожи друг на друга -- одинаково невысокие, одинаково ладно и крепко сложенные, с одинаковыми густыми светло-русыми волосами. Как будто братья и сёстры. Все они были в майках с изображением жёлудя на груди и номером на спине.
Один голос, низкий, чуть хрипловатый, звучавший чаще и громче всех, Бисмарк узнал. Тот самый маленький эсминец, рвавшийся в бой возле границы. Принадлежал этот голос девушке с короткой стрижкой и мускулистыми плечами, в майке с номером 20. Она, похоже, была главным заводилой на волейбольном поле.
Она тоже узнала Бисмарка.
-- Надя, постой вместо меня! -- распорядилась девушка, обратившись к своей приятельнице, с волосами, убранными в "конский хвост", отдыхавшей в стороне вместе с двумя братьями. Покинув игровое поле, она подошла к мальчишкам.
-- Привет! -- по-свойски поздоровалась девушка и обратилась к Бисмарку: -- Ну как, Биз? Осваиваешься?
-- Да, -- ответил мальчишка, немного удивлённый таким сокращением своего имени. -- Здесь хорошо.
-- Ну так это же Звёздная гавань! Здесь не может быть по-другому. Хочешь с нами в волейбол!
-- Я не умею.
-- А что тут уметь? Просто отбиваешь мяч. Главное, чтобы он не упал на твоём поле.
-- Вообще-то мы ждём Худа, -- напомнил Ойген. -- Он должен скоро придти.
-- А, понятно. А мы тренируемся, -- пояснила девушка. -- На следующей неделе играем против Акасты.
-- Фьюри, а где ваш капитан? -- поинтересовался Ал. -- Обычно Ливерпуль всегда с вами.
Фьюри нахмурила светлые брови.
-- В доке он. -- Заметив тревогу в глазах мальчишек, она поспешила пояснить: -- Да ничего страшного... теперь уже. -- Помолчав, она добавила: -- После того, как Худ увёл Биза, была ещё стычка с Призраками. Ливеру досталось торпедой в борт. Дурень он неосторожный...
Последние слова были сказаны не с осуждением, а словно бы грубоватой фразой Фьюри хотела прикрыть тревогу за того, кто ей дорог... Бисмарк вспомнил лёгкий крейсер, бывший в составе патруля Одейшеса. Один из тех, кто пришёл Худу на помощь... значит, его имя -- Ливерпуль.
-- Передавай ему привет, если увидишь, -- попросил Ал. -- Пусть побыстрее возвращается.
-- Передам, -- отозвалась Фьюри. -- Сегодня как раз собираюсь сгонять к нему.
Поболтав немного с Фьюри, мальчишки направились обратно к жилым зданиям английского ланга. Бисмарк снова подумал о том, как странно видеть себя и другие корабли в человеческих обликах. А ещё ему очень хотелось увидеть Худа. В человеческом или корабельном облике -- неважно. Лишь бы увидеть. Он соскучился по Белому Рейдеру.
Подойдя к зданию с атлантами у входа, мальчишки поднялись по лестнице и расселись на ступенях возле гранитных ног атлантов.
-- Чашки надо отнести, -- напомнил Ойген. -- Ал, я ходил за кофе. Теперь сходи ты.
-- Да ладно, потом отнесём, -- отозвался Ал. -- А пока сгружу себе на борт.
Он деловито сгрёб все три кружки к себе, и они исчезли одна за другой под его взглядом. Бисмарк удивлённо смотрел на эти манипуляции.
-- В не-корабельном облике мы можем перебрасывать вещи к себе-кораблю на борт, -- пояснил Ойген.
-- В корабельном тоже, -- встрял Ал. -- Ты потом увидишь в порту, как происходит погрузка у пассажирских кораблей. Никаких кранов. Просто смотрят на предмет и мысленно переносят его к себе.
-- Главное потом не забыть разгрузиться, -- добавил Ойген. -- У тебя в трюме, наверное, уже склад пустых чашек.
-- Зато всё сразу и выгружу, -- нашёлся Ал и поинтересовался у Бисмарка: -- Биз, а ты чем хочешь заняться? Ну, в смысле, здесь, в Звёздной гавани?
-- Он только прибыл, а ты уже спрашиваешь, -- хмыкнул Ойген. -- Дай осмотреться человеку, то есть, кораблю.
Бисмарк рассеянно посмотрел на них:
-- А вы чем будете заниматься?
-- Мы собираемся в Дальний патруль! -- охотно пояснил Ал. -- Это как на Границе, но только в космосе. Там ведь тоже всякое бывает. А то давай с нами!
-- Я... наверное, нет. -- Бисмарк сжал пальцами звезду на цепочке: -- То есть я хотел бы с вами, но... я стану рейдером.
-- Рейдером? -- присвистнул Альфред. -- Так ты больше будешь сидеть на берегу, чем ходить в море.
-- Это такое правило, -- пояснил Ойген. -- После каждого рейда в бездну нужно определённое время жить в городе. Ходить в церковь, молиться. Просто отдыхать. Чтобы бездна не завладела твоим сердцем. И вообще-то в рейдеры мальчишек не берут.
-- Значит, подожду. -- Бисмарк продолжал теребить звезду на цепочке. Теперь и Ойген с Альфредом заметили подарок Мериэл:
-- Ух ты! Талисман Звезды морей? Это крылатые сёстры подарили?
-- Ну... да. Вообще-то это я сам попросил у Мериэл, -- признался Бисмарк. Альфред задумчиво проговорил:
-- Они добрые, Эарвина и Мериэл... И у них сила Звезды морей. Которой они умеют исцелять души... Когда меня привели к Маяку, я всего боялся. Как будто бы страх Мёртвого залива забрался мне в трюмы и никак не хотел оттуда вылезать. Эарвина сидела рядом, гладила меня по голове. И страх постепенно уходил, пока не ушёл весь. А Женька вообще пробыл у них целую неделю, и только потом Олег его забрал.
Возвращаясь, Худ заметил Бисмарка с Ойгеном и Альфредом. Мальчишки сидели на ступенях у ног атлантов возле входа и оживлённо болтали. Он приостановился, глядя на них, и улыбнулся.
Как хорошо, что они быстро подружились.
Так получилось, что Худ имел отношение к судьбе и Ойгена, и Альфреда. Тирпица он сам поднимал из бездны. Это была его последняя миссия совместно с Екатериной, после чего Худ получил разрешение ходить в рейды самостоятельно. А Ойген... Это было уже позже, после Второй Мировой войны. Худ с Вилфредом шли в Мёртвый залив совершенно по другому делу. И остроглазый Вилфред разглядел среди мёртвых обломков живой корабль.
Когда Худ подошёл ближе, он ужаснулся. Незнакомый корабль дрейфовал в черных водах, не зная, куда и зачем идёт. Его взгляд... Худ никогда не забудет этот неподвижный, застывший взгляд, в котором отпечатался какой-то недавно пережитый ужас. Только потом Худ узнал про операцию "Перекрёстки", где Ойген, переименованный американцами во "вспомогательный корабль", служил целью для атомной бомбы...
Худ отбуксировал Принца Ойгена до границы и передал русскому патрулю, возглавляемому крейсером Олегом. Олег и отвёл Ойгена к Маяку. И потом стал для немецкого корабля старшим другом, даже, вернее, добрым и заботливым старшим братом. Олег и прозвал Ойгена на русский манер -- Евгением, Женькой. Альфреда, тоже часто бывавшего с Ойгеном в русском ланге, соответственно прозвали Алом, Алькой.
Словно почувствовав взгляд Худа, Бисмарк повернул голову, и рейдер встретил его улыбку, радостную и немного смущённую. Он улыбнулся в ответ и ободряюще кивнул.
-- Худ, мы тебя ждали! -- радостно сообщил Ал. -- Мы с Бизом походили вокруг, но не уходили далеко, как ты и просил!
-- Биз? -- удивился Худ. -- Это кто тебя так прозвал?
-- Фьюри! -- снова встрял Ал. -- Она тренируется на волейбольной площадке с другими Акорнами. Они будут играть против Акасты. А Ливерпуль всё ещё в доке. Потом у них была ещё стычка с Призраками, и в него попало торпедой.
-- Понятно. -- Худ словно наяву увидел картину сражения: патруль Одейшеса, отстреливающийся от Призраков солнечными снарядами, вода, вскипевшая чёрным фонтаном возле борта крейсера, и отчаянный крик Фьюри: "Ливер!.." Сколько таких сражений они прошли вместе, и сколько сражений ещё впереди... Отогнав тревожные мысли, рейдер улыбнулся:
-- Ал, ты выкладываешь новости не хуже "Городского курьера"... Я на сегодня освободился. Бисмарк, хочешь посмотреть город? Да и вы можете составить компанию, -- пригласил он Ойгена и Ала.
-- Ура! -- обрадовался Альфред, но Ойген напомнил:
-- Ал, нам ещё делать домашнее задание.
-- Ну вообще-то да, -- неохотно согласился Ал. -- Тогда мы вечером зайдём. Биз, а где ты будешь жить -- в нашем или английском ланге?
-- Ну, наверное, в нашем, -- произнёс Бисмарк. -- Я же всё-таки немец.
-- Вот вам, кстати, поручение, мальчишки, -- добавил Худ. -- Организуйте Бисмарку комнату в жилых корпусах.
-- А чего организовывать? -- беспечно отозвался Ал. -- Там есть свободная, рядом с моей.
Ventis Secundis
"С благоприятными ветрами!"
(официальный девиз корабля HMS Hood)
Действующие лица
Бисмарк (KMS Bismarck), линкор немецкого флота)
Худ (HMS Hood), линейный крейсер, флагман Королевского флота)
Вилфред, английский моряк
Одейшес (HMS Audacious), линкор Королевского флота)
Ливерпуль (HMS Liverpool), лёгкий крейсер Королевского флота
Фьюри (HMS Fury), эсминец класса Акорн
Принц Ойген (Prinz Eugen), тяжёлый крейсер немецкого флота
Тирпиц (KMS Tirpitz), линейный корабль немецкого флота
и многие другие.
Время: примерно 1950 год
Место: Звёздная гавань
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Худ легко взбежал по ступенькам, миновал мраморные изваяния атлантов, поддерживавших портик у входа, и прошёл в здание, где жили курсанты. В просторном холле стояла приятная прохлада. Негромко шумел фонтан. Вправо и влево широкими пролётами уходили лестницы. Худ поднялся по правой лестнице и зашагал по коридору вдоль ряда одинаковых дверей из тёмного дерева. Приоткрыв одну из дверей, он зашёл внутрь.
Обстановка в комнате была простой: письменный стол с книжными полками у окна, стул с деревянной спинкой, встроенный в стену маленький фонтан с полукруглой чашей и раскладной диван, сейчас разложенный как кровать.
Бисмарк спал, лёжа на спине и раскинув руки. Светлая чёлка разметалась по его лбу. Лицо его было безмятежным, кажется, он даже чуть улыбается во сне. Стараясь не шуметь, Худ переставил стул и сел рядом. Он сам только что вернулся из дока, где провёл два дня, вверив себя заботам корабельных мастеров, -- повреждений оказалось больше, чем рейдер предполагал. Он ожидал, что к его возвращению Бисмарк уже проснётся, но, видимо, мальчишке после пережитого требовался долгий отдых.
В комнату заглянули Ойген и Альфред. Худ кивнул им, приглашая войти. Они зашли, оба с учебными папками. Наверное, только что с занятий.
-- Он так всё это время и спал? -- шёпотом спросил Худ.
-- Ага, -- тоже шёпотом ответил Ойген. -- Но сестра Маргарита сказала, что он скоро проснётся.
читать дальше-- Худ, если у тебя дела, мы побудем с братом, -- предложил Альфред. -- У нас всё равно занятия закончились.
-- Тогда отлучусь на полчаса. -- Худ поднялся и легонько сжал плечи мальчишек: -- Если Бисмарк проснётся раньше, чем я вернусь, можете пойти с ним погулять. Только не уходите далеко.
Оставив Бисмарка с мальчишками, Худ вышел из здания и быстро зашагал по песчаной дорожке через залитый солнцем сад с цветущими гибискусами и яркими клумбами. Миновав здания английского ланга (так неформально называли жилые кварталы адмиралтейского городка, где вместе селились военные корабли из одной страны), он оказался в просторном парке. Это уже была территория русского ланга, и здесь у него предполагалась встреча.
Под цветущей липой на простой деревянной скамье сидела молодая женщина в дымчато-голубом платье с кружевным воротником и манжетами. Её вьющиеся каштановые волосы, уложенные в высокую причёску, украшал гребень с перламутром.
-- Доброго плавания, Екатерина, -- поздоровался Худ, подойдя. Она поднялась ему навстречу:
-- Доброго плавания, Худ.
Глядя на мягкие черты Екатерины, трудно было подумать, что это дредноут, в недавнем прошлом один из самых мощных кораблей Русского флота. Её земная судьба была очень нелёгкой, как, впрочем, у многих крупных боевых кораблей. Придя в Звёздную гавань, она выбрала путь рейдера, спускающегося во тьму, чтобы помогать другим... Когда-то на её борту значилось имя "Императрица Екатерина Великая", но здесь она настояла на том, чтобы её звали просто Екатериной.
Екатерина и Худ присели на скамейку под липой.
-- Я просмотрела твой отчёт, -- проговорила Екатерина, подавая Худу планшет. -- Нет для учителя большей награды, чем ученик, начинающий превосходить его. А ты превосходишь... И всё же надо было договориться с Одейшесом заранее для подстраховки, а не рассчитывать на случайный приграничный патруль. Я знаю, что и без поддержки ты довёл бы Бисмарка до границы, но в доке тебе пришлось бы простоять гораздо дольше, чем два дня.
Далее. В глубине я бы всё-таки последила за поведением Призраков прежде чем открывать себя. Возможно, был бы шанс дождаться, пока они уйдут, и провести операцию незаметно. Но не мне судить тебя. Ведь это ты видел страдающую душу, в которой едва теплилась надежда на спасение... Ну и в-третьих. Я читала отчёт Вилфреда. Он очень рисковал. Ты в курсе, что он был ранен?
-- Нет, -- несколько растерянно ответил Худ. -- Он мне ничего не говорил.
-- Вот как... -- Тень задумчивости коснулась красивого лица Екатерины. -- Хорошо, я поговорю с ним об этом сама. Кстати, как Бисмарк? Всё ещё спит?
-- Говорят, скоро должен проснуться.
-- Пусть отдыхает, сколько потребуется. Его дорога сюда была очень нелёгкой... Если не секрет, какие знаки он выбрал на Маяке?
-- Он перевёл стрелку со знака Луны на знак Рейдера. И потом спросил, может ли стать рейдером сам. Как будто бы он уже выбрал свой путь.
Екатерина внимательно посмотрела на Худа:
-- Может, он всё-таки выбрал не путь рейдера, а тебя? Старшего брата с рейдерской нашивкой на рукаве?
-- Может, и так. -- Помолчав, Худ добавил: -- В этот раз Маяк спрашивал и меня. Словно хотел услышать, готов ли я стать Бисмарку старшим братом... У него есть настоящий брат, здесь, в Звёздной гавани. Но почему-то именно нас с ним странным образом связала судьба, ещё в Датском проливе.
Екатерина задумчиво проговорила:
-- Знаешь, чем мы отличаемся от людей? У них больше родственных отношений, чем у нас, кораблей. И наверное, самые глубокие из них -- отношения родителей и детей, старших и младших. А у нас нет ни родителей, ни детей, только братья и сёстры. Но запас любви одинаков и у нас, и у людей. И в глубине души мы хотим быть для кого-то не просто старшим братом или сестрой, а кем-то вроде отца или матери. -- Она улыбнулась задумчиво и с лёгкой грустью: -- Как боевой корабль, я всю жизнь плавала с людьми, но только здесь по-настоящему узнала их.
На несколько мгновений она ушла в какие-то свои сокровенные мысли, но потом вернулась к реальности:
-- И всё же я хотела бы посоветовать: постарайся отговорить Бисмарка от идеи стать рейдером. Ему и так хватило мрака и ужаса. Зачем ещё раз испытывать это, спускаясь в бездну? Пусть лучше идёт в Дальний патруль вместе с братом.
-- Я, конечно, постараюсь, но... пусть он сам решит за себя.
-- Я понимаю. Просто пусть это будет не сиюминутное решение. Ты ведь знаешь, что такое путь рейдера. В любом случае, сначала Бисмарк должен пройти общую учебную программу, как и все новоприбывшие. А там будет видно... Да, на планшете я оставила тебе более подробные замечания. Просмотри, когда найдёшь время.
-- Хорошо. -- Худ поднялся: -- Я пойду. Тем более, что тебя уже ждут.
Он уже заметил Вилфреда, остановившегося чуть поодаль в глубине липовой аллеи. Обернувшись, Худ кивнул другу.
-- Доброго плавания, -- простился он с Екатериной.
-- Доброго плавания, -- пожелала Екатерина в ответ. Худ быстро зашагал прочь. Екатерина поднялась со скамейки и прошла вглубь аллеи к ожидавшему её Вилфреду. Взяла его под локоть тонкой изящной рукой, и они вдвоём пошли по аллее, негромко о чём-то беседуя.
Сквозь дрёму Бисмарк слышал чьи-то шепчущиеся голоса:
-- Женька, тебе приходилось решать такие задачи?
-- Да, на курсе геометрии многомерных пространств в прошлом году. А что, у тебя не получается?
-- Ответ не сходится с тем, что в учебнике... О, а что у тебя за книга?
-- "Цусима". Олег дал почитать.
-- А можно посмотреть?
-- Там же движущиеся картины и звук. Шуметь будет.
-- Ну я только загляну. -- Послышались как будто отдалённые крики и звуки орудийных залпов, и мальчишеский голос воскликнул от неожиданности: -- Ой!..
Что-то упало на пол. Второй мальчишеский голос с упрёком произнёс:
-- Ну вот, и книгу уронил, и Бисмарка разбудишь раньше времени.
-- А я и так уже не сплю, -- отозвался Бисмарк, услышав своё имя.
Открыв глаза, он повернул голову. В небольшой светлой комнате за письменным столом сидели двое мальчишек. Один что-то чертил в тетради, второй наклонился, чтобы поднять толстую книгу, которую, видимо, только что выронил. А сам он лежал на диване, укрытый клетчатым пледом.
Бисмарк сел, оглядываясь:
-- Где это я?.. А вы кто? -- спросил он мальчишек, ловя себя на ощущении, что они ему странно знакомы.
-- Ты что, не узнаёшь? -- спросил светловолосый мальчишка, поднявший книгу с пола. -- Я же твой брат!
-- Тирпиц! -- Бисмарк вскочил и обнял брата. Потом перевёл взгляд на второго парнишку, повыше и постарше, с тёмными прямыми волосами: -- Принц Ойген... Это ты?
-- Ну а кто же ещё? -- Ойген обнял Бисмарка. -- Привет, боевой товарищ! И не зови меня "принцем". Лучше просто Ойген.
-- Или Женька, -- встрял Тирпиц. -- Его так в русском ланге прозвали. Ну, типа Ойген по-русски. А меня лучше звать Алом. Потому что Альфред Тирпиц.
-- Ал. Женька... -- повторил Бисмарк непривычно звучащие имена. -- А... вы как сюда попали? Тоже через Маяк?
-- Ну да, а как же ещё, -- подтвердил Ойген. Бисмарк, холодея от тревожных предчувствий, спросил:
-- А... до Маяка?
-- Давай не будем об этом сейчас, -- попросил Ойген. Ал поддержал его:
-- Да, потом как-нибудь расскажем. А сейчас лучше пойдём погуляем.
-- А Белый Рейдер? Худ? Где он?
-- Он заходил, когда ты спал, -- ответил Ойген, бывший в этой паре явно за старшего. -- Ушёл по делам, но сказал, что скоро подойдёт. Чаю или кофе хочешь?
-- Зачем? -- удивился Бисмарк.
-- Чтобы быть на ходу! -- пояснил Ал. -- Ну, это как топливо для не-корабельного облика. -- Он нетерпеливо потянул брата: -- Пойдём! Мы покажем тебе наш ланг.
-- Худ просил не уходить далеко, -- напомнил Ойген.
-- Ну так это и недалеко, всего два квартала, -- попытался возразить Ал, но Ойген был непреклонен:
-- Ага, будет очень вежливо. Худ придёт, а нас нет. А он так хотел дождаться, когда Бисмарк проснётся.
-- Ну ладно, -- с неохотой согласился Ал. -- Покажем тогда в другой раз. А сейчас просто погуляем в парке.
Мальчишки вышли из комнаты. Идя с братом и Ойгеном, Бисмарк смотрел вокруг во все глаза. Они шли длинным коридором. Вдоль стены тянулся ряд одинаковых дверей темного дерева. В промежутках между дверьми -- картины, в основном на морские сюжеты. Над картинами -- светильники, дававшие мягкий оранжево-белый свет. Как это непривычно, подумал Бисмарк. Будто он сам находится внутри огромного корабля.
Они спустились по лестнице, прошли мимо фонтана в пустом и прохладном холле, и вышли наружу. Бисмарк прикрыл рукой глаза с непривычки, таким ярким и залитым светом было всё вокруг. От входа с атлантами вниз сбегали каменные ступени, а дальше тянулась песчаная дорожка, прямая как стрела, ведущая к большому фонтану среди цветущих деревьев. По сторонам дорожки вдоль зелёного газона были разбиты клумбы, усаженные синими и ярко-жёлтыми цветами.
Ойген куда-то сбегал и вернулся с тремя кружками, прикрытыми крышками.
-- О, вот и кофе, -- обрадованно проговорил Ал. Взяв у приятеля две кружки, он подал одну из них Бисмарку. На кружке был замысловатый герб, который мальчишка тут же начал разглядывать.
-- Это герб английского ланга, -- пояснил Ойген, отпивая свой кофе. -- Лангами называют кварталы, где живут корабли из одной страны. Как у мальтийских рыцарей... Худ принёс тебя сюда, потому что сам живёт здесь. А мы вообще-то живём в немецком ланге.
-- Ну да, ты больше живёшь у русских, -- заметил Ал, дуя на свой кофе, чтобы быстрее остыл. -- Всё время пропадаешь у Олега, когда он не в патруле... А что мы стоим? Пойдёмте хоть здесь немного походим!
Прихлёбывая на ходу кофе, они направились к фонтану. Бисмарк широко распахнутыми глазами смотрел вокруг. Он никогда не видел столько солнца и столько цветов и оттенков. Ему показалось, что он вдруг начал крениться.
-- Голова идёт кругом с непривычки, да? -- спросил Ал. Бисмарк кивнул:
-- Ага...
-- Ничего, сейчас пройдёт, -- успокоил Ойген. -- Давай посидим у воды.
Они дошли до фонтана -- круглой чаши с гладкими каменными краями и веером водяных струй, бьющих из середины. Бисмарк сел на край чаши и опустил ноги в воду. Прикосновение знакомой стихии немного привело в чувство мальчишку, оглушённого обилием красок и света. Впрочем, он уже начал привыкать к этому яркому и красочному миру. Отпивая из чашки кофе (казавшийся ему невероятно вкусным), он с интересом смотрел по сторонам.
Мимо проходили люди, идушие по своим делам. Впрочем, он не был уверен, люди ли это или корабли в человеческих обликах. Молодые или подростки, как он сам. Проходя, они здоровались. Открытые лица, приветливые взгляды, спокойные улыбки. Нет той напряжённости и настороженности, свойственной кораблям и людям на земле. Не говоря уже о Мёртвом заливе, где никто никогда не улыбался...
Теперь, сидя на краю фонтана, звенящего множеством водяных струй, глядя на солнечные блики, играющие на воде, и деревья, цветущие крупными белыми и красными цветами, Бисмарк удивлялся, как же он жил до этого. Воспоминания о земле отдалились и словно подёрнулись лёгкой дымкой. А пребывание в Мёртвом заливе казалось и вовсе чем-то нереальным, будто кошмарный сон. Единственной реальностью был этот светлый мир с высоким синим небом, яркой зеленью и приветливыми взглядами прохожих, -- мир, словно обнимавший его теплом и ласкою.
Мир, куда привёл меня Белый Рейдер, подумал он. Мир, где нас любят и ждут...
-- Ты что задумался? -- спросил Ал.
-- Да так, -- ответил Бисмарк. -- Кажется, я начинаю привыкать... А что там? -- он махнул рукой в сторону лужайки за деревьями, откуда доносились оживлённые голоса.
Ойген присмотрелся:
-- Эсминцы зарубаются в волейбол. Сходим посмотрим?
Допивая на ходу кофе, мальчишки по дорожке, извивающейся как лента, прошли под цветущими магнолиями к зелёной лужайке. На лужайке между двумя вбитыми в землю столбами была натянута сетка. С той и с другой стороны стояли игроки -- парни и девушки, с оживлёнными возгласами перебрасывающие друг другу мяч.
Они все были похожи друг на друга -- одинаково невысокие, одинаково ладно и крепко сложенные, с одинаковыми густыми светло-русыми волосами. Как будто братья и сёстры. Все они были в майках с изображением жёлудя на груди и номером на спине.
Один голос, низкий, чуть хрипловатый, звучавший чаще и громче всех, Бисмарк узнал. Тот самый маленький эсминец, рвавшийся в бой возле границы. Принадлежал этот голос девушке с короткой стрижкой и мускулистыми плечами, в майке с номером 20. Она, похоже, была главным заводилой на волейбольном поле.
Она тоже узнала Бисмарка.
-- Надя, постой вместо меня! -- распорядилась девушка, обратившись к своей приятельнице, с волосами, убранными в "конский хвост", отдыхавшей в стороне вместе с двумя братьями. Покинув игровое поле, она подошла к мальчишкам.
-- Привет! -- по-свойски поздоровалась девушка и обратилась к Бисмарку: -- Ну как, Биз? Осваиваешься?
-- Да, -- ответил мальчишка, немного удивлённый таким сокращением своего имени. -- Здесь хорошо.
-- Ну так это же Звёздная гавань! Здесь не может быть по-другому. Хочешь с нами в волейбол!
-- Я не умею.
-- А что тут уметь? Просто отбиваешь мяч. Главное, чтобы он не упал на твоём поле.
-- Вообще-то мы ждём Худа, -- напомнил Ойген. -- Он должен скоро придти.
-- А, понятно. А мы тренируемся, -- пояснила девушка. -- На следующей неделе играем против Акасты.
-- Фьюри, а где ваш капитан? -- поинтересовался Ал. -- Обычно Ливерпуль всегда с вами.
Фьюри нахмурила светлые брови.
-- В доке он. -- Заметив тревогу в глазах мальчишек, она поспешила пояснить: -- Да ничего страшного... теперь уже. -- Помолчав, она добавила: -- После того, как Худ увёл Биза, была ещё стычка с Призраками. Ливеру досталось торпедой в борт. Дурень он неосторожный...
Последние слова были сказаны не с осуждением, а словно бы грубоватой фразой Фьюри хотела прикрыть тревогу за того, кто ей дорог... Бисмарк вспомнил лёгкий крейсер, бывший в составе патруля Одейшеса. Один из тех, кто пришёл Худу на помощь... значит, его имя -- Ливерпуль.
-- Передавай ему привет, если увидишь, -- попросил Ал. -- Пусть побыстрее возвращается.
-- Передам, -- отозвалась Фьюри. -- Сегодня как раз собираюсь сгонять к нему.
Поболтав немного с Фьюри, мальчишки направились обратно к жилым зданиям английского ланга. Бисмарк снова подумал о том, как странно видеть себя и другие корабли в человеческих обликах. А ещё ему очень хотелось увидеть Худа. В человеческом или корабельном облике -- неважно. Лишь бы увидеть. Он соскучился по Белому Рейдеру.
Подойдя к зданию с атлантами у входа, мальчишки поднялись по лестнице и расселись на ступенях возле гранитных ног атлантов.
-- Чашки надо отнести, -- напомнил Ойген. -- Ал, я ходил за кофе. Теперь сходи ты.
-- Да ладно, потом отнесём, -- отозвался Ал. -- А пока сгружу себе на борт.
Он деловито сгрёб все три кружки к себе, и они исчезли одна за другой под его взглядом. Бисмарк удивлённо смотрел на эти манипуляции.
-- В не-корабельном облике мы можем перебрасывать вещи к себе-кораблю на борт, -- пояснил Ойген.
-- В корабельном тоже, -- встрял Ал. -- Ты потом увидишь в порту, как происходит погрузка у пассажирских кораблей. Никаких кранов. Просто смотрят на предмет и мысленно переносят его к себе.
-- Главное потом не забыть разгрузиться, -- добавил Ойген. -- У тебя в трюме, наверное, уже склад пустых чашек.
-- Зато всё сразу и выгружу, -- нашёлся Ал и поинтересовался у Бисмарка: -- Биз, а ты чем хочешь заняться? Ну, в смысле, здесь, в Звёздной гавани?
-- Он только прибыл, а ты уже спрашиваешь, -- хмыкнул Ойген. -- Дай осмотреться человеку, то есть, кораблю.
Бисмарк рассеянно посмотрел на них:
-- А вы чем будете заниматься?
-- Мы собираемся в Дальний патруль! -- охотно пояснил Ал. -- Это как на Границе, но только в космосе. Там ведь тоже всякое бывает. А то давай с нами!
-- Я... наверное, нет. -- Бисмарк сжал пальцами звезду на цепочке: -- То есть я хотел бы с вами, но... я стану рейдером.
-- Рейдером? -- присвистнул Альфред. -- Так ты больше будешь сидеть на берегу, чем ходить в море.
-- Это такое правило, -- пояснил Ойген. -- После каждого рейда в бездну нужно определённое время жить в городе. Ходить в церковь, молиться. Просто отдыхать. Чтобы бездна не завладела твоим сердцем. И вообще-то в рейдеры мальчишек не берут.
-- Значит, подожду. -- Бисмарк продолжал теребить звезду на цепочке. Теперь и Ойген с Альфредом заметили подарок Мериэл:
-- Ух ты! Талисман Звезды морей? Это крылатые сёстры подарили?
-- Ну... да. Вообще-то это я сам попросил у Мериэл, -- признался Бисмарк. Альфред задумчиво проговорил:
-- Они добрые, Эарвина и Мериэл... И у них сила Звезды морей. Которой они умеют исцелять души... Когда меня привели к Маяку, я всего боялся. Как будто бы страх Мёртвого залива забрался мне в трюмы и никак не хотел оттуда вылезать. Эарвина сидела рядом, гладила меня по голове. И страх постепенно уходил, пока не ушёл весь. А Женька вообще пробыл у них целую неделю, и только потом Олег его забрал.
Возвращаясь, Худ заметил Бисмарка с Ойгеном и Альфредом. Мальчишки сидели на ступенях у ног атлантов возле входа и оживлённо болтали. Он приостановился, глядя на них, и улыбнулся.
Как хорошо, что они быстро подружились.
Так получилось, что Худ имел отношение к судьбе и Ойгена, и Альфреда. Тирпица он сам поднимал из бездны. Это была его последняя миссия совместно с Екатериной, после чего Худ получил разрешение ходить в рейды самостоятельно. А Ойген... Это было уже позже, после Второй Мировой войны. Худ с Вилфредом шли в Мёртвый залив совершенно по другому делу. И остроглазый Вилфред разглядел среди мёртвых обломков живой корабль.
Когда Худ подошёл ближе, он ужаснулся. Незнакомый корабль дрейфовал в черных водах, не зная, куда и зачем идёт. Его взгляд... Худ никогда не забудет этот неподвижный, застывший взгляд, в котором отпечатался какой-то недавно пережитый ужас. Только потом Худ узнал про операцию "Перекрёстки", где Ойген, переименованный американцами во "вспомогательный корабль", служил целью для атомной бомбы...
Худ отбуксировал Принца Ойгена до границы и передал русскому патрулю, возглавляемому крейсером Олегом. Олег и отвёл Ойгена к Маяку. И потом стал для немецкого корабля старшим другом, даже, вернее, добрым и заботливым старшим братом. Олег и прозвал Ойгена на русский манер -- Евгением, Женькой. Альфреда, тоже часто бывавшего с Ойгеном в русском ланге, соответственно прозвали Алом, Алькой.
Словно почувствовав взгляд Худа, Бисмарк повернул голову, и рейдер встретил его улыбку, радостную и немного смущённую. Он улыбнулся в ответ и ободряюще кивнул.
-- Худ, мы тебя ждали! -- радостно сообщил Ал. -- Мы с Бизом походили вокруг, но не уходили далеко, как ты и просил!
-- Биз? -- удивился Худ. -- Это кто тебя так прозвал?
-- Фьюри! -- снова встрял Ал. -- Она тренируется на волейбольной площадке с другими Акорнами. Они будут играть против Акасты. А Ливерпуль всё ещё в доке. Потом у них была ещё стычка с Призраками, и в него попало торпедой.
-- Понятно. -- Худ словно наяву увидел картину сражения: патруль Одейшеса, отстреливающийся от Призраков солнечными снарядами, вода, вскипевшая чёрным фонтаном возле борта крейсера, и отчаянный крик Фьюри: "Ливер!.." Сколько таких сражений они прошли вместе, и сколько сражений ещё впереди... Отогнав тревожные мысли, рейдер улыбнулся:
-- Ал, ты выкладываешь новости не хуже "Городского курьера"... Я на сегодня освободился. Бисмарк, хочешь посмотреть город? Да и вы можете составить компанию, -- пригласил он Ойгена и Ала.
-- Ура! -- обрадовался Альфред, но Ойген напомнил:
-- Ал, нам ещё делать домашнее задание.
-- Ну вообще-то да, -- неохотно согласился Ал. -- Тогда мы вечером зайдём. Биз, а где ты будешь жить -- в нашем или английском ланге?
-- Ну, наверное, в нашем, -- произнёс Бисмарк. -- Я же всё-таки немец.
-- Вот вам, кстати, поручение, мальчишки, -- добавил Худ. -- Организуйте Бисмарку комнату в жилых корпусах.
-- А чего организовывать? -- беспечно отозвался Ал. -- Там есть свободная, рядом с моей.
@темы: Фьюри, Белый рейдер
-
-
20.08.2011 в 08:47-
-
20.08.2011 в 15:30А ещё я немножко обалдела от эсминцев, играющих в волейбол
-
-
20.08.2011 в 15:33Ал, Алька -- он, можно сказать, почти твой тёзка
Да ))) Здорово )))
-
-
20.08.2011 в 19:29-
-
20.08.2011 в 19:45Алька и Женька, прямо как мы с Юни
-
-
20.08.2011 в 20:04Но оно, честное слово, получилось так само! Из-за Бисмарка. Потому что Алька -- Ал, Альфред Тирпиц -- брат Бисмарка. А Женька -- Принц Ойген -- его боевой товарищ.
Нет, от этих кораблей каждый раз фигеешь
-
-
20.08.2011 в 20:14Вот, да, и не подкопаешься ))) Но факт остается фактом. А корабли хихикают и переглядываются "со значением".
-
-
22.08.2011 в 14:15Я тоже об этом не подумала. А ведь и правда, забавно так.
-
-
22.08.2011 в 14:19