"Белый Рейдер", глава 5

[HMS Almira]

Белый рейдер

Ventis Secundis
"С благоприятными ветрами!"
(официальный девиз корабля HMS Hood)

Действующие лица
Бисмарк (KMS Bismarck), линкор немецкого флота)
Худ (HMS Hood), линейный крейсер, флагман Королевского флота)
Вилфред, английский моряк
Одейшес (HMS Audacious), линкор Королевского флота)
Ливерпуль (HMS Liverpool), лёгкий крейсер Королевского флота
Фьюри (HMS Fury), эсминец класса Акорн
Принц Ойген (Prinz Eugen), тяжёлый крейсер немецкого флота
Тирпиц (KMS Tirpitz), линейный корабль немецкого флота
и многие другие.

Время: примерно 1950 год
Место: Звёздная гавань

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4

Глава 5

Бисмарк пробежал под высокой каменной аркой и выскочил на балкон. Остановившись, он до боли в пальцах вцепился руками в металлические перила. Перед ним распахивался вид на залив, где ходили корабли. Но теперь этот вид его не радовал. Ведь он для них чужой. Он с трудом сдерживал желание разреветься от обиды. Прошлого не стереть. Даже здесь, в Звёздной гавани, он всегда будет фашистом.

На его плечо легла тёплая сильная ладонь.

-- Бисмарк, -- услышал он голос Худа. Отвернувшись, мальчишка тихо проговорил:

-- Я фашист, да?

-- Братик, у Беренгарии скверное чувство юмора, -- попытался объяснить Худ, но Бисмарк почти шёпотом произнёс:

-- Эти печати со свастиками... они будто на мне до сих пор. Они по-прежнему тянут меня ко дну.

-- Это неправда, -- с силой возразил Худ. -- Ты никогда не был фашистом. Как и Ойген, и Ал. Вы были созданы в страшное, безумное время. Но несмотря ни на что, вы оставались добрыми и чистыми душами.

Мальчишка молча уткнулся в белый китель рейдера. Худ ласково взъерошил его светлые волосы.

-- Худ, уйди. -- К ним подошла Беренгария, непривычно серьёзная. -- Мне надо поговорить. С ним. Один на один.


Вернувшись за столик, Худ с беспокойством посмотрел в сторону аркады, где Бисмарк остался с Беренгарией у решётки балкона.

-- Не переживай, всё будет в порядке, -- успокоил Вилфред. -- Нет никого в Звёздной гавани, кто не пострадал бы от юмора Беренгарии. Но нет никого, кто бы с ней потом не помирился.

-- Это верно, -- согласился Худ и помолчав, негромко спросил: -- Вилфред, почему ты не сказал, что был ранен?

-- Ты от Екатерины узнал? -- понял Вилфред. -- Я и ей не хотел говорить, но от неё ничего не скроешь... И положенную мне нахлобучку я уже получил.

-- Я думал, ты сегодня останешься в русском ланге, -- осторожно заметил Худ.

-- Екатерина уходит в рейд, -- отозвался Вилфред. -- А она перед рейдом всегда старается побыть одна... -- Помолчав, он признался: -- Я так и не предложил ей ходить вместе.

-- Мне кажется, зря, -- проговорил Худ. Вилфред вздохнул:

-- Мы оба никак не можем решиться на этот разговор... Потому что оба боимся. Она боится, что мне будет больно видеть её страдающей там, в Бездне. А я -- что окажусь слабым и бесполезным рядом с ней.

-- Неправда, -- горячо возразил Худ. -- Ты и есть её сила. Екатерина -- одна из лучших рейдеров, и во многом благодаря тебе.

Лицо Вилфреда озарилось тихой улыбкой.

-- Помню, как встретил её в первый раз... Ты тогда стоял в доке, проходя последнюю доработку, а совет рейдеров уже решил, кто будет твоим наставником. И я отправился в русский ланг отнести рекомендательное письмо. Я пришёл слишком рано и решил прогуляться в парке. Там я и увидел её, в той самой липовой аллее...

Вилфред замолчал. Это было слишком сокровенно и глубоко, чтобы облекать в слова, даже здесь, в Звёздной гавани. Худ тоже молчал, взгляд его лучился теплом. И Вилфред знал: он всё почувствует и поймёт без слов. Мысленно, как он умеет.


...Да, Вилфред тогда впервые пришёл в русский ланг. И заблудился в огромном парке. Тенистая аллея вывела его не к административным зданиям, как он предполагал, а к пруду с плакучими ивами. На берегу пруда он увидел молодую женщину в длинном тёмно-вишнёвом платье с кружевными манжетами. Женщина стояла, прижавшись щекой к стволу, вокруг свешивались ивовые ветви. Вилфреду показалось, что женщина плачет. Может, у неё случилось несчастье? Не с ней самой, -- в Звёздной гавани ведь не случается никаких бед, -- а на земле, с кем-то из близких?..

Пригнув голову, он прошёл под ивовыми ветвями и осторожно спросил:

-- Простите... У вас что-то случилось?

Она повернулась. Нет, она не плакала. Но на её красивом лице, обрамлённым мягкими каштановыми волосами, была такая боль, что Вилфред содрогнулся. Не зная, как ей помочь, он просто обнял её за плечи:

-- Всё будет хорошо. Правда.

Она уткнулась лицом в его офицерский китель и тихонько проговорила:

-- Там, в Бездне, столько страданий и боли... Иногда кажется, что даже отсюда слышишь крики о помощи. Видишь глаза, полные отчаяния... Я не понимаю, как Призраки так могут... Почему они истязают живые души...

Вилфред понял, что ей не нужны слова утешения. Ей нужно, чтобы сейчас просто кто-то был рядом. Кто-то понимающий, как ей больно, и готовый разделить с ней эту боль. И он просто стоял, обняв её, и про себя молился Звезде морей, прося помочь этой сильной и чистой душе.

Она отняла лицо от его груди, и он увидел её другой -- спокойной и собранной.

-- Простите, что нечаянно вас задержала... -- извинилась она. -- И спасибо, что побыли рядом. Можно узнать ваше имя?

-- Вилфред Элисон, офицер Королевского флота, -- представился он.

-- Вы из английского ланга? -- поняла она.

-- Да, -- подтвердил Вилфред. -- Я недавно в Звёздной гавани. А здесь и вовсе впервые.

-- Вы по какому-то делу?

-- Пришел передать рекомендательное письмо, но заплутал в парке... Может, вы знаете адресата? Екатерина Великая, бывший дредноут Русского флота, ныне -- рейдер Адмиралтейства.

-- Не Екатерина Великая, а просто Екатерина, -- мягко поправила она. -- Это я.

-- Вы? -- удивился Вилфред. Она сдержанно улыбнулась:

-- Наверное, вы представляли рейдера совсем не так.

-- Ну, в общем, да, -- признался он. -- И теперь понимаю, каким наивным было моё представление... -- Вилфред подал Екатерине письмо: -- Мой друг, линейный крейсер Худ, рекомендован вам в ученики.

-- Худ? Я слышала о нём. -- Распечатав письмо, Екатерина пробежала глазами текст: -- Я назначу ему собеседование. -- Она подняла на него глаза и добавила с лёгкой улыбкой: -- А теперь давайте провожу вас, чтобы вы не заблудились снова.

Екатерина взяла его под руку, и они вышли из-под ивовых ветвей. Её ладонь была изящной и узкой, но Вилфред чувствовал, сколько силы скрыто в этой тонкой женской руке. Потом он видел её не раз в корабельном облике -- могучий дредноут, вооружённый орудиями крупного калибра, способными остановить эскадру Призраков. Но он видел её и хрупкой женщиной, которой хотелось приникнуть к верному и надёжному плечу, -- и он горячо желал стать этим плечом...


Худ смотрел на него со сдержанной тёплой улыбкой. Вилфред понял: да, он всё видел. И рейдер понимал, что сейчас мучает его друга сильнее всего.

-- Вилфред, -- негромко проговорил Худ. -- Даже оставаясь на берегу, ты помогаешь ей. Просто тем, что поддерживаешь её молитвой и добрыми мыслями. Это не так мало, как может показаться.

-- Да, я знаю, друг, -- тепло отозвался Вилфред. -- И всё же когда-нибудь мне хотелось бы выйти в рейд с Екатериной. Как мы ходим с тобой.

"Так и будет, Вилфред, -- ответил про себя Худ. -- Когда вы оба решитесь. Как решились однажды открыть друг другу свои чувства".


Кажется, Бисмарк и Беренгария помирились. Беренгария хлопнула мальчишку по плечу, и они вместе направились обратно.

-- Мир заключён! -- торжественно объявила Беренгария, снова улыбающаяся до ушей. -- Худ, жестянка ты дырявая! Что ж не предупредил брата, что у Императора Беренгарии юмор особо крупного калибра?

-- Императора? -- удивился Бисмарк. Беренгария расхохоталась:

-- Да сначала окрестили меня так -- Императором. Как будто я парень. И как видишь, не без последствий для головы. Так что доску на моего крёстного папочку было за что ронять. А в Беренгарию уже англичане переименовали. Хе-хе, ты бы видел моего брата, когда он узнал, что я вообще-то дама! -- Она добавила уже серьёзнее: -- Да, Биз, в прошлом всякое случалось. Но надо спокойнее относиться к прошлому. Оно не должно мешать нам жить сейчас.

-- Я это наконец усвоил, -- отозвался Бисмарк. Беренгария снова хлопнула его по плечу:

-- Во-во! Я сразу понял, ты отличный парень! Ну что, надо за знакомство по рюмке чая! Кто у нас там специалист по части чая? -- она выразительно посмотрела в сторону Эндрюсов. -- Карпатия, это намёк!

-- Намёк понят, -- улыбнулась девушка, вставая. Олимпик поднялся вместе с ней:

-- Я тебе помогу.

-- Я тоже, -- весело добавил Титаник. По его хитрой физиономии было видно: он что-то задумал.

Пока Карпатия и Олимпик в павильоне кафе готовили чай, Беренгария развела бурную деятельность, начав сдвигать столы и расставлять стулья. Мужчины пытались помочь, но она всё равно переставляла по-своему. Вскоре Бисмарк с Вилфредом и Худом, Эндрюсы, Фьюри, Ливерпуль и парусники сидели все вместе за сдвинутыми столиками. К ним присоединились эсминцы, братья и сёстры Фьюри. Олимпик принёс и поставил посередине большой чайник. Титаник следом за ним притащил поднос с рюмками.

-- Титаник, ты что принёс? -- прогремела Беренгария.

-- Ну так ты же сказала -- по рюмке чая, -- невинно улыбнулся юноша.

-- Я ж пошутил насчёт рюмок, дурной ты лайнер! Ну-ка полный назад и тащи чашки!

-- Айе, сир! -- Титаник исчез и вскоре появился с чашками на подносе. Беренгарии он, однако, попытался поставить рюмку, но эта попытка была пресечена.

За общим столом было шумно и весело. В шахматной доске Эндрюсов обнаружились шашки, и с подачи Титаника начали игру в поддавки. Бисмарк, быстро усвоив простые правила, ухитрился выиграть у парусника Густава, однако потом проиграл Ливерпулю. Катти постоянно выигрывала. А Титаник почти всё время проигрывал, но нимало не расстраивался, а наоборот, веселился больше всех.

Потом шашки убрали, и маленькая, но боевая Фьюри вызвалась померяться силой в армреслинге с Беренгарией. Эсминцы шумно болели за свою сестру, Фьюри отчаянно держалась, однако победа осталась всё-таки за Беренгарией. А потом просто допивали остывающий чай, разговаривали и смеялись.

Как только Вилфред отошёл, чтобы добавить себе чая, на его место тут же перебрался Титаник, заняв стул рядом с Бисмарком.

-- Давай отомстим Беренгарии за её шуточки, -- заговорщическим тоном предложил он. "Зачем?" -- хотел спросить Бисмарк, но увидев пляшущие в глазах юноши весёлые огоньки, понял, что никакой такой "мести" не будет, просто Титаник замышляет очередное озорство. Поэтому он спросил:

-- А как?

-- Сейчас увидишь! -- Придвинув стул ближе, Титаник открыл альбом и взял карандаш.

Он уверенной и быстрой рукой начал делать набросок. Бисмарк вскоре узнал на рисунке Беренгарию, как обычно, хохочущую от души. Это был не портрет, а шарж, где она получилась смешно и в то же время очень узнаваемо.

-- Ну как, похожа? -- спросил Титаник.

-- Ага! -- ответил мальчишка и восхищённо добавил: -- Здорово у тебя получается!

Автор, однако, не был доволен своей работой:

-- По-моему, здесь чего-то не хватает.

-- Рюмки чая? -- предположил Бисмарк. Титаник рассмеялся:

-- Точно!

Хихикая, он доделывал рисунок, и Бисмарк ещё раз подумал о том, каким живым и искрящимся радостью оказался этот корабль, прозванный на земле "проклятым". Закончив рисовать, юноша вырвал лист из альбома и с невинным видом положил на стол. Рисунок, конечно же, не остался без внимания -- его начали рассматривать, передавая друг другу, и наконец он достиг Беренгарии. Ответом был громовой хохот бывшего Императора:

-- Ну Титаник, ну зараза такая! Хорошо получилось, отвались у тебя трубы! Я это забираю себе в коллекцию.

-- У Беренгарии на борту весь кофейный зал завешан его шаржами, -- пояснил вернувшийся Вилфред. -- Титаник, а ты, по-моему, занял чьё-то место.

-- Но ведь я освободил своё, -- весело ответил Титаник. -- Так что всё честно.

-- Ладно, пойду тогда к Эндрюсам. -- Вилфред легонько толкнул юношу в плечо: -- А ты показал бы Бисмарку свои рисунки. У тебя ведь есть кое-что и помимо шаржей.

-- Я тоже взгляну, -- Худ придвинулся ближе.

Худ и Бисмарк листали альбом, Титаник давал пояснения. Рисунков оказалось очень много, даже удивительно, как они все умещались в одном альбоме. Портовые зарисовки с кораблями у пирса и людьми на берегу. Живописные уголки города. Сценки из городской жизни... Худ иногда отмечал что-то особенно хорошо получившееся, или наоборот, делал замечания (первому Титаник бурно радовался, а на второе реагировал слегка недовольной физиономией).

На одном из рисунков Бисмарк с удивлением узнал Альфреда и Ойгена. Они сидели на крепостной стене и, видимо, что-то оживлённо обсуждали.

-- Брат и Ойген... -- Мальчишка посмотрел на Титаника: -- Ты их знаешь?

-- Альку и Женьку? -- Титаник называл их на русский манер. -- Знаю, конечно. Мы так и познакомились, когда они сидели и болтали, а я их рисовал. А потом я брал их с собой в космос, когда соревновался за Голубую ленту. Чтобы были свидетели зафиксировать рекорд. Только я слишком разогнался и проскочил вход в гиперпространство... А про тебя Алька рассказывал, -- улыбнулся он. -- Правда, совсем немного. Вы ведь на земле почти не виделись.

Лицо юноши стало задумчивым:

-- Это грустно -- знать, что у тебя есть брат, и не иметь возможности его увидеть... Но здесь, в Звёздной гавани, вы больше не будете разлучаться. -- Он снова засиял улыбкой: -- А пойдём к моим братьям! Ты ведь с ними ещё не знаком. И с Карпатией познакомишься тоже.


На Звёздную гавань медленно опускался прозрачный и тёплый летний вечер. На столиках зажглись свечи в стеклянных вазах. Корабли постепенно начали расходиться, желая друг другу доброго плавания. Вилфред тоже ушёл.

Простившись с Эндрюсами, Худ и Бисмарк прошли вдоль аркады с балконом, спустились по лестнице и направились вдоль старой крепостной стены. Отсюда тоже открывался вид на Солнечную пристань, сейчас ярко освещённую фонарями и заполненную народом. По заливу, направляясь к выходу в море, неспешно и величаво шёл лайнер, нарядный и белый, весь в огнях. На его верхней палубе стояли люди. Над гаванью разнёсся его мощный гудок. Пароходы у пирсов тоже отвечали ему гудками, желая доброго пути.

Бисмарк и Худ остановились, глядя на уходящий лайнер. Почему-то Бисмарку подумалось о Титанике. Потом мысль перекинулась на всё семейство Эндрюс. Британик, задумчивый юноша со светлой и немного застенчивой улыбкой. Олимпик -- спокойный, с открытым и тёплым взглядом. Карпатия, словно лучившаяся ласковым светом рядом с ним. И Томас Эндрюс, конструктор. Внешне он выглядел таким же молодым, как Вилфред, как все люди в Звёздной гавани, но чувствовалось, что для кораблей он как старший брат, а может даже, ещё ближе, -- кажется, это люди называют словом "отец"... Бисмарк подумал и о других встреченных им кораблях -- Беренгарии с её неуклюжим юмором и бесконечным добродушием, порывистой Фьюри и немножко меланхоличном Ливерпуле... Подумал о брате и Принце Ойгене -- Альке и Женьке, как их здесь называли. И о том, что рейдеры Звёздной гавани вырвали их из лап Призраков...

-- Брат... -- Бисмарк поднял голову и посмотрел на Худа, -- помнишь разговор в трамвае, ну, когда я спросил, почему становятся рейдером? И ты сказал, потому что не могут по-другому? Вот... И я по-другому не могу!

Голос мальчишки срывался от волнения:

-- Меня ведь нашли и вытащили из Бездны. Ты нашёл. Альку и Женьку тоже нашли. А кто-то всё ещё там... Я не могу об этом спокойно думать! -- Он сжал до боли в пальцах маленькую звёзду на цепочке, подаренную Мериэл: -- Я стану рейдером!

Худ тепло улыбнулся:

-- Братишка... Если не передумаешь потом, возьму тебя в ученики.

-- Не передумаю! -- горячо заверил мальчишка. Худ ласково взъерошил его волосы:

-- Не спеши... Сначала тебе предстоит общий курс. Здесь корабли не управляются людьми, а ходят в море сами. Поэтому мы проходим обучение прежде чем идти в Звёздный океан.

Бисмарк посмотрел вслед лайнеру, сейчас сиявшему яркой звездой в ночном океане:

-- Я хочу в море... С тобой, брат.

-- Мы выйдем, вместе, -- пообещал Худ. -- Уже скоро.

@темы: Британик, Фьюри, Белый рейдер, Беренгария, Карпатия, Томас Эндрюс, Титаник, Олимпик